Анатолий Урванцев

 

“BLACK STONE”

 

роман

 

 

 

Часть первая

 

Глава  1

 

 

Светло - опалённое небо над пустыней, с зависшей раскаленной до бела звездой по имени Солнце. Черная, вспотевшая каплями частиц асфальта на бетонном полотне, трасса... Несколько часов подряд одна и та же картина, с почти неменяющимся пейзажем.

И  все сквозь немного желтоватые для остроты зрения, затемненные в меру, очки "капельки", которые стали так модны, после выхода на экраны фильма "Рэмбо", "Первая кровь".

Белый "Мерседес", уже не новый, но в идеальном состоянии, стабильно держал сто сорок, и все казалось немного смазанным, если посмотреть краем глаза.

Кондиционер не справлялся с жарой, сквозь которую прорывался автомобиль, глядя на мир еще овальными старомодными фарами. И поэтому все окна, и люк в крыше, были открыты, дабы хоть немного разбавить тот вязкий и даже тяжелый воздух, который висел над песком и бетонкой, врываясь в салон машины.

В машине работало радио, которое беспощадно вещало заунывные арабские песнопения. Они в поразительной идентичности были на всех трех станциях, которые звучали в эфире этой жаркой ближневосточной страны.

Однообразие звуков быстро надоело человеку сидящему за рулем, и он привычно толкнул кассету в магнитолу. Они недавно стали появляться, после того как фирма "Филипс " выпустила новые компакт кассеты. Которые могли вмещать по шестьдесят, а после и по девяносто минут музыки, да еще и со стерео звуком.

Человек за рулем любил хорошую музыку. Это, и еще возможно литература с искусством, позволяло не сойти с ума от работы. Которую он выполнял последние несколько лет.

Его звали Алекс Стоун. Ему было, двадцать пять лет, и пять из них он отдал ЦРУ, в котором и работал на весьма специфической должности. Выполняя весьма специфические поручения.

Никто в целом мире не знал, чем он занимается. Правда, никому это и не было интересно. У него никого не было. Он был совершенно один в этом недружелюбном мире. Где, он, порой вносил радикальные коррективы, исправляя или создавая ошибки и проблемы, в политике.

Его работа заключалась в ликвидации неугодных американскому правительству и в большей степени ЦРУ политических и финансовых личностей, которые могли бы каким - либо образом иметь влияние на стратегию и развитие США и зоны интересов, которая распространялась по всему миру.

Но ему было, по сути, наплевать на национальные интересы страны, в которой он вырос.

Он не был патриотом в том "ура" понимании, которое трактуется, как истинна любовь к родине. Ему было вообще  на все наплевать. Он родился в одной из миссий на юге Африки и, потеряв родителей, которые были миссионерами, в десять лет, попал в Европу.

Где сначала жил в приюте, где он впервые понял, что жизнь это джунгли и жить нужно

по законам, которые способствуют выживанию.

А после этого, он волею судьбы попал в Америку, где до двадцати лет жил у весьма жестких, хотя не жестоких людей. Которые тоже погибли в автокатастрофе, когда он уехал учиться в Бостон. Где ему пришлось начать работать, чтобы продолжить учебу.

Он учился хорошо. Возможно лучше всех, понимая, что он изучает и, воспринимая материал, как что - то естественное и не навязываемое. Он окончил Бостонский университет экстерном, по финансовым соображениям. И имея фактически три уважаемые квалификации, потому что он учился сразу на трех факультетах: Теологии, Философии, Политологии и Международного права в одном. Он не долго ждал места работы.

В то время, когда мир находился в состоянии холодной войны, спецслужбы с особой тщательностью следили за тем, чтобы новые мозги не простаивали, и не дай Бог, не были завербованы враждебными силами.

Опираясь на чувства, которые имеются в душе каждого молодого человека в возрасте

в котором был Алекс Стоун, ребята из Центрального Разведывательного Управления

подошли профессионально, и он искренне поверил в то, что свободный мир в опасности

и его нужно спасать. Возможно, так оно и было. Он действительно считал, что коммунисты, это фактически фашисты, а их Алекс ненавидел по объективным причинам.

Новым работодателям не пришлось долго объяснять, что к чему. Он был чрезвычайно

умный и развитый молодой человек.

Гармонично развитие разума и физические параметры, которые заслуживали уважения

и процесс подготовки спецагента, своеобразной доводки его до нужного стандарта, занял

всего три месяца.

Спешка была обусловлена каким - то провалом в Восточной Европе, где они потеряли несколько агентов.

Но ускоренный процесс обучения даже нравился Алексу. Он ненавидел рутину и нудность, которая порой была связанна с пополнением знаний, которые он поглощал с катастрофической скоростью.

Еще в Африке, он знал свой родной английский, говорил на суахили, немного по-арабски

и откуда - то знал русский, не очень чисто, но бегло и дело было просто в практике.

В университете он поглотил еще немецкий, французский, испанский с похожим итальянским и даже немного понимал и мог читать иврите и чуть - чуть на греческом.

Это многое решило, и новые боссы сразу определили поле деятельности нового агента - вундеркинда, как геополитическую карту планеты.

Он знал русский, значит, был полезен в Восточной Европе и возможно даже в СССР. А

знание восточных и африканских языков открывало перед ним Ближний Восток и всю

континентальную Африку, которая была, по сути, его родиной.

Так получилось, что он не знал, кто он по национальности, ибо родители его были то ли

русские, потомки иммигрантов первой волны, то ли американцами, которые неплохо говорили и разбирались в России, кроме того, будучи Православными миссионерами.

Хотя он был чуть похож на итальянца, но менее смуглым. Правда, это его тоже уже не

очень волновало.

Он уже не был тем честолюбивым и открытым миру человеком, которым его воспитали

родители и не смогла испортить жизнь. Во всяком случае, до момента, когда он впервые

узнал, для чего его приняли на работу и что он должен выполнять.

Он им идеально подходил. Он даже стрелять умел с детства, так как в Африке много

диких животных, а там, где он жил с родителями, было просто полно гиен.

Поэтому оружие он знал вполне неплохо и муштра в спецдиверсионной школе ЦРУ, которая находилась в предместье Ленгли, только подчеркнула его умение и дала новые навыки, которые расширили его диапазон возможностей.

Первое задание было в Европе. Как, нестранно не смотря на его квалификационную область, которая была обозначена как Ближний Восток. Его послали на "премьеру "в Западную Европу.

Он даже не подозревал, что его ждет, и почему - то ему говорили, что он должен будет только подстраховывать агентов при выполнении ответственного задания. Какого именно ему не говорили по соображениям секретности и безопасности резидента, который...

Одним словом это была "рыба", так некоторые сотрудники Управления, называли первое задание. В основном человеку толком не говорили, что нужно делать, чтобы проверить его реакцию. Но в большей степени это скрывалось, если готовили киллера.

Он уже много знал и при столкновении с работой, к которой, как оказывалось его, готовили, он мог испугаться и переметнуться, или начать болтать. А когда все проводилось в тайне, до последнего момента. То ему уже некуда было деваться, и он как бы входил в тайное братство спецслужб, которые правят миром втихаря и никто об этом не догадывается. А кто догадывается, тот молчит. А кто не молчит, того убирают...

Алексу дали новенький на несколько раз проверенный, смазанный и вытертый "Вальтер",

калибра семь шестьдесят пять миллиметра. С аккуратным глушителем и напутствием

от боевых коллег.

Все было так хорошо обставлено, что он до последнего момента не догадывался, не смотря на свои аналитические способности, что в данной "пьесе", он главный персонаж.

Ну, еще может быть "объект", хотя он был просто мишенью. Очередной Кто-то, который

в момент "икс "становился мистер Никто.

Алекс не знал того человека, который вышел из серебристого "Ситроена "и направился

вдоль по улице по направлению к маленькому офису, где размещалась какая-то газетенка с "левым уклоном". Это не имело значения. Это был Париж, осень восьмидесятого

года, улица недалеко от Монмартра...

Он стоял, читал газету, слушая по небольшому, белому наушнику переговоры коллег. Он

наивно полагал, что это просто слежка, и они просто должны подстраховать резидента,

который придет на встречу с этим человеком в сером обычном плаще, который направлялся ему на встречу, немного нервозно оглядываясь по сторонам.

За несколько метров до того, как объект приблизился к Стоуну, он услышал в наушнике

оживление последовал нервный приказ:

 -  "Третий", ситуация вышла из под контроля... Убрать объект!..

 -  Что?  -  прошептал, ошарашено Алекс закрывшись газетой,  -  но...

 -  "Третий "! Убрать объект! Это приказ!..  -  грозно прогремело в наушнике и, повинуясь какой - то силе, которая подталкивала его, не позволяя сопротивляться. Он сделал все, как его учили. Три шага вперед не глядя на объект, но держа его в поле зрения. Не спеша, сворачивая газету. После этого засовывая ее в правый карман своего плаща, и через секунду, в руке уже был пистолет, который три раза вздрогнул и выпустил практически без звука, три пули, имеющие очень большую начальную скорость и поражающую способность. Две в грудь, одну в лоб. Как учили...

После этого, все было, как в тумане и он ничего не помнил, пока не прибыл в отель, в сопровождении наставника, который не скрывал радости по поводу экзаменовки своего лучшего ученика. Он так и говорил: "Мой лучший ученик "!..

Алекс не разделял его радости и восхищения и вообще, он тяжело воспринял первое задание и расценил в какой - то мере как предательство тот аспект, что они сыграли на его рефлекторном выполнении приказа, выработанном в спецшколе.

Это было, по меньшей мере, подло и образ организации как нечто стабилизирующее в мире, который культивировали у молодых на первых стадиях обучения, постепенно стал меркнуть в сравнении с открывшимися реалиями.

Он конечно и раньше знал, что это грязное дело. Но он сначала полагал, что сможет быть над ситуацией и постарается изменить сложившийся порядок вещей.

Но он не был первым и вероятно не последним. Он попытался победить дракона и стал

новым драконом. Что только лишний раз подтвердило общепринятые мнения относительно подобных служб. Которые, безусловно, нужны, но значимость их излишне утрирована и возможности почти неограниченны. Это приводит к тому, что они начинают править миром , а он даже не подозревает, что нет никаких локальных конфликтов, есть одна большая война, просто разбрызганная по всему миру и постоянно подогреваемая для

достижения порой низменных целей.

Алекс Стоун быстро все понял и неоднократно пожалел в душе, которая умирала с каждым новым выстрелом,  о том, что он не ушел в преподавательскую деятельность, или не занялся наукой. А вполне мог бы пойти в аспирантуру и продолжить обучение и совершенствование.

К которому он всегда стремился.

Но он стал тем, кем даже не собирался. Он стал одним из лучших киллеров в организации, и это приводило к двоякому чувству. С одной стороны он понимал, что он пал,

словно Ангел. Но с другой стороны он понимал, что порой устраняет действительно мерзких людей, которые на самом деле приносят громадный вред и миру в целом и многим

персональным личностям в частности.

А со временем, он вообще стал воспринимать свою работу как нужную и даже полезную. Считая себя, почти Ангелом смерти, который выполняет указания Господа, в

которого Алекс как нестранно до сих пор верил. И увидев жизнь в момент ее смерти. Он

острее почувствовал близость с Богом, и это не принесло расслабления, как некоторые думают. Это принесло душевные муки, которые невозможно было ничем заглушить. Он

чуть не начал употреблять наркотики и даже начал сильно пить. Но это только ухудшило все и он решил взять себя в руки.

Конечно, можно было бы уйти. Наверное. Но он уже вошел во вкус и честно признавался себе в том, что ему нравится работа. Не потому что он убивает кого - то. Это как раз и не

нравилось. Но потому что он чувствует иногда свою полезность обществу и прикасается к таинственному миру власти и механизмов ее воздействия. Он и был тем механизмом, который заставлял некоторых принимать правильные решения. Только неизвестно в чью пользу и кому было хуже оттого, что какое - то решение не принималось...

Но его это уже не волновало, и он просто делал свое дело. Делал хорошо и без ошибок

и провалов, что на такой работе показатель высочайшего класса и сверхпрофессионализма,

за который платили чрезвычайно хорошо, и он перешел в высший эшелон должностных лиц, несмотря на молодость, имел личный номер и досье в картотеке повышенно секретности, где доступ был позволен только самым - самым шишкам в руководстве

ЦРУ и только там можно было узнать, что Алекс Стоун, имеет рабочую кличку "БЛЭК"...

В свои двадцать пять, он уже был личность, и ему доверяли только самые сложные и

практически невыполнимые для остальных задания. Это, безусловно, льстило, но гордыни

не было, он старался думать обо всем иначе, он служил стране, которая дала ему

гражданство и которая сделал его тем, кем он был в данный момент. Хорошо ли, плохо

ли, это уже второй вопрос, но он был профессионалом и старался внести частицу цивилизованности даже в это сугубо варварское дело.

Например, он добился того, чтобы ему не заказывали НИКОГДА; женщин, а тем более

детей. Правда, с такими делами он не сталкивался, но лучше было перестраховаться,

нежели потом не выполнять приказ, с вытекающими из этого последствиями.

Его высоко ценили, и он выполнял только сверхопасные и наиважнейшие дела. Что - то

вроде террористов, которых просили ликвидировать коллеги из израильского Моссада.

Либо перебежчиков к КГБ. Ну, в крайнем случае, крупных боссов мафии, по просьбе ФБР,

которое не могло буквально прижать какого-нибудь наркодельца, завозившего тоннами.

Он выполнял, получал сумму по контракту  и до следующего заказа был практически свободен. Не считая личных тренировок и преподавания в академии ЦРУ, читая лекции

как теоретик, не давая ни какого повода, простым агентам, даже думать, что он практик.

Что же касается ЦРУ в целом, то он знал достаточно, чтобы не уважать большую часть

сотрудников особенно высокого ранга. Речь не шла о самых шишках, про них он ничего

не знал. Дело было в  среднем эшелоне власти, который имел фактически неограниченные возможности и периодически подзарабатывал на незаконных операциях с оружием для повстанческих организаций по всему Ближнему Востоку и Латинской Америки.

Туда везли оружие, на самолетах ВВС США, оттуда большие наличности теневого характера. За товар и в нагрузку для отмывки в Швейцарии, или Канаде, а может США. За что

они получали большие проценты и связи в структурах, которые способны купить политика любого масштаба, а кого не купят, то закажут. Но самые отъявленные и оторванные ребята из разведки, вкусив безнаказанность, и широкие просторы для обогащения почти открыто перевозили тоннами наркотики в США и Европу, на военных, посольских и собственных самолетах. Сколачивали дикие состояния, а потом выявляли контрабанду, сообщали начальству, а то хвалило за проделанную разведывательную работу, направленную на сохранение национальной безопасности и в свою очередь заказывало оптовика - наркоторговца Блэку. Тот выполнял заказ, и все было чисто. Мир - это война...

Таким образом, получалось, что чем больше наркоопераций выявлено агентами, тем больше они срубили бабок и тем больше заказали наркоторговцев. Но не всех, иначе

поймут и бабки уплывут. Кстати говоря, так же поступали и коллеги из КГБ и некоторых

европейских стран. Деньги любят все, а, когда ты в такой организации, то уже сложно

заставить думать о правильности действий. Все вне закона, значит уже в своем законе...

Сейчас он направлялся из Аммана в Каир. Это было стандартным заметанием следов перед чем - то серьезным, что как всегда должны были объявить в последний момент. Бывало, конечно, что давали время на подготовку, или готовили все, для того, чтобы он поставил точку. Но сие происходило крайне редко и в основном, он был вынужден

прибывать на место. Жить несколько дней в городе, а потом ему доставляли заказ, который мог содержать фотографию, имя, адрес и приблизительный распорядок, ну и конечно сроки выполнения, которые нарушать было никак нельзя и это было главное.

Конечно, подобный метод работы был весьма рискованным, но вероятно оправданным.

В штате Управления велась внутренняя чистка и перетряска кадров. Поиски велись а предмет двойного агента. Это означало, что все серьезные решения, которые выполнял Алекс, должны были приниматься на самом верху, с минимумом посвященных в тайну и за несколько часов, а порой и минут до выполнения, чтобы ничего нельзя было предпринять, чтобы помешать.

Как всегда его никто не знал и прибыл он под прикрытием простого дипломатического

паспорта подданного Италии. Дипнеприкосновенность давала боле - мене свободу, а страна направившая "своего дипломата", не вызывала подозрений по поводу причастности к

разведке.

Помимо легенды - прикрытия основанной на дипломатии, у него еще были документы для передвижения по стране. Он был фотографом одного небольшого журнала в Лондоне. И уже прибыв в страну, вооружившись аппаратурой, он был в образе фотографа.

Проверять было бессмысленно, он действительно умел фотографировать и неплохо, а

что касаемо журнала в Лондоне, то он был внештатным сотрудником и поставлял иногда им свои снимки. Интересно и полезно и даже небольшой доход. Хотя деньги ему особенно были не нужны. Хозяева платили солидно и понимали, что жаться не стоит.

А в экстренном случае, чтобы вырваться из чужого государства, у него был еще один

паспорт. Часто тоже дипломатический. Обычно европейский. Вообще Америка, как исходная, или приходная точка, по возможности не фигурировала. Он однажды даже был русским дипломатом, когда русские вляпались в Афган, как в свое время американцы  во Вьетнам. Это помогло ему выскользнуть из Афганистана, еще тогда...

Он вообще заметил, что все в мире повторяется и порой буквально один в один. Но никто не учится на ошибках других, вероятно потому, что не хочет признать, что все по сути одинаковые и каждый может пролететь.

Алекс вероятно был исключением из правил, и он очень тщательно готовился к каждому

даже кажущемуся простым заданию. Во-первых, простых не бывает. Он это уже усвоил

давно. А, во- вторых, он много изучал архивов в Ленгли, акцентируя внимание на аспектах

которые помешали выполнить, то, или иное дело.

Он пришел к мнению, что критическая точка наступает где-то в районе пяти – десяти лет

работы, когда человек уже не новичок, но ему кажется все простым и легким. После это -

го идут проблемы, и даже провалы, а как следствие потери агентов.

Поэтому Алекс Стоун, старался не думать о своей крутизне, которая вообще, понятие относительное и сравнительное. Он просто подходил к каждому новому заказу, как к первой работе. Не подавляя страх, который был всегда. Это нормально. Но и, не впадая в панику, когда что - то идет совершенно по-другому, нежели планировалось.

И это всегда помогало, поэтому он до сих пор был жив, а может и еще почему - то. Во вся -

ком случае, Господь, его берег, наверное, для чего - то. Он верил в это...    

 

                                                      Глава  2     

 

 

Солнце склонялось к западу, когда машина Алекса пересекла границу Каира. И он привычно стал пробираться сквозь хаотично ползущий поток автомобилей. Местных и туристов, которые создавали почти единую реку, из разноцветных и разносортных жестянок, в которых сидело полным - полно народу, иссекаемого потом и нервозного от жары.

Все кипело и бурлило, словно восточный базар. Дорога была переполнена. Машины пытались расталкивать соседей и протискиваться вперед, где их ждали новые трудности и, выдыхаясь, они замирали и как все остальные начинали ждать, пока эта дикая пробка, рассеется. Но так думали и надеялись на быстрое решение проблемы только те, кто ни разу, или пару раз был в Каире. Здесь правила дорожного движения, это практически миф, который никто не соблюдает, поэтому количество аварий настолько много, что они никого уже не удивляют. Ну не считая туристов. Которые приехали в Египет, в сам Каир, чтобы прикоснуться к древности и к тайне. А обнаружили, только грязь и нищету, царившую в большинстве ближневосточных стран, не считая нефтяных центров.

Конечно, здесь было интересно и загадочно и пирамиды и Гиза и Долина Царей, а Сфинкс просто ошарашивал своей загадочностью.

Но когда приезжаешь в этот город и в эту страну как в туристическую поездку, тогда все тебе интересно и ты больше ни о чем не думаешь. Но когда ты приехал кого - то ликвидировать, местные достопримечательности практически перестают интересовать.

Алекс сидел в машине и, наблюдая за оранжево-золотым закатом, который в этих местах красив, как свежевыплавленное золото, слушал кассету с избранным произведениями Вагнера.

Стоун любил классическую музыку. Он любил и современную. Но больше ему нравилась старая добрая классика. В то время музыку писали как роман, выписывая и детализируя моменты и фрагменты. Делая сюжетную линию и намечая будущие ветви развития темы. От чего создавалось впечатление, что, слушая, ты просто видишь какие - то никому неведомые события, которые зашифровал композитор. Порой даже сам не ведая.

В  салоне "Мерседеса " звучал фрагмент из "Mastersingers of Nuremberg (для хора, Act 3), Вагнера, а за окном лился поток смешанной, хотя в основном арабской брани. С такими оборотами и фразеологическими изысками, что сравниться, а то и немного переплюнуть мог только русский.

Из динамиков машины пел оперный хор по-немецки, а со всех сторон смешиваясь в почти Вавилонский разноязыкий ор, лились пожелания на языках которые Алекс знал и которые

он даже не понимал.

В дополнение к этому, точно по часам с ближайшего минарета раздался дребезжащий

от некачественных динамиков, заунывный вопль муэдзина...

Но это все мало волновало Алекса, он был человек выдержанный и уравновешенный,

поэтому, он просто слушал музыку талантливого немца и смотрел на восточное разнообразие улиц Каира.

Впереди было много работы, и сейчас он практически не думал об этом, он отдыхал и словно бы медитировал, подготавливая себя к выполнению задания. Так было всегда и

это позволяло функционировать стабильно.

Поток понемногу двигался, и это давало надежду на то, что он доберется - таки до ночи в гостиницу, где на его псевдоимя был забронирован номер.

Сейчас Алекса Стоуна, звали Браен Манн, фотограф из Лондона который приехал поснимать пирамиды Гизы и вообще Египет. Прикрытие подобного рода было самым практичным и не вызывало никаких подозрений у противной стороны. Которая впрочем, не была конкретно выражена, и был только собирательный образ. Главный враг, это коллеги из КГБ, остальные все полу союзники, но конкуренты. В целом бояться было особенно некого, хотя расслабляться тоже не принесло бы пользы.

Пребывая в собственных мыслях, слушая вторую сторону кассеты с Вагнером, он от безделья пытался угадать характеры людей находившихся по разным сторонам от его машины. Эта тренировка сообразительности была полезна и отвлекала от плохого настроения, которое обычно возникает даже у радужных личностей, в пробке длинною в несколько часов. Он не был радужной личностью, поэтому, чтобы не впасть в депрессию, он обычно тренировал мозги.

Вот, например, слева в запыленном, но не старом "Ровере", сидят несколько человек и

о чем - то увлеченно разговаривают. Их не особенно волнует проблема пробки. Они ее

вообще не заметили.

В машине две женщины и три мужчины, один за рулем. Судя по всему, это археологи и

они явно что - то открыли или на пути к открытию.

Можно бы вслушаться в доносящиеся слова  из приоткрытых, на сколько возможно у

джипа окна. Но Алексу не нужны их тайны. Ему достаточно видеть их увлеченность и

азарт, который он тоже когда - то испытывал, когда думал стать ученым.

Сзади, была машина какого - то египтянина. Старый раздолбанный неопределяемого цвета "Ровер", каких полно в Африке и они исправно работают с пятидесятых годов.

В джипе с открытым верхом, проще говоря, без крыши, было, человек пять детей, женщина

и собака, породы неизвестной. Они громко разговаривали, и было понятно, что семейство ездило куда - то к родственникам.

Алекс замер, слыша характерные звуки начала вещи называемой "Полет валькирий", ему

нравилась эта музыка, и он не удержался и несколько раз сделал махи в воздухе над рулем, словно дирижируя.

Впереди стоял микроавтобус "Фольксваген", в котором было битком туристов. На него

смотрело несколько детей, которые тоже стали махать и превратили свой автомобильчик в балаган.

Алекс, был не против детей и даже возможно любил их. Но он был эгоистичен и не мог завести семью и детей, ибо работа могла прервать его существование и осиротить малюток. Он не хотел своей участи для возможных будущих детей. Поэтому дети вводили его в апатию, и он отвернулся вправо, где стоял белый "Мерседес - 600с " лимузин. 

Шикарная тачка, приблизительно семьдесят пятого года. Но, несмотря на возраст, он был

словно только из Штутгарта, где таких было изготовлено всего примерно четыреста

штук. И один такой, был когда - то у Джона Леннона, до того, как он уехал в Нью-Йорк, чтобы встретить всемирную славу и смерть... Тачка была просто полный отпад!..

Стоун любил хорошие машины. Он любил красивых женщин. Он любил жизнь. Но личного

у него было мало. Женщины периодически приходили и уходили из его жизни, дом

у него был, но он там появлялся несколько раз в год. Машина тоже была, он решил себя побаловать и купил великолепнейший экземпляр "Феррари". Эта малышка красного цвета стояла в гараже его дома, и он иногда катался на ней по Вашингтону, не имея возможности разогнать болид до его жизненно - необходимой скорости.

Поэтому недостаток собственного быта, Стоун восполнял наблюдением и изучением. Он

читал все и про все. Ему было интересно многое. Начиная от собственной работы, которая заставляла даже ленивых, но желающих выжить шевелиться. А он поглощал все с

большим удовольствием. И заканчивая совершенно бесполезной темой, как поиски вне -

земных цивилизаций во вселенной. Хотя, кто знает, что может пригодиться, а что нет...

Пробка вроде бы снова двинулась вперед, но внезапно снова тормознулась и стала как

вкопанная.

 - У, блин!  -  сказал по-русски Стоун. Он говорил с акцентом, правда, меньшим, чем в детстве но язык ему нравился, и он мог свободно общаться.

 - О! Вы русский?  -  послышался женский голос со стороны белого лимузина. Она говорила по-английски, но с небольшим оттенком какого - то еще языка, трудно было понять какого именно. Ей было видимо скучно и Алекс, привлек ее томный взгляд...

 - Нет,  -  ответил Алекс по-английски, ругая себя в мыслях за излишнюю болтливость. И радушно улыбнувшись, повернул голову к справа стоящей машине,  -  Я просто подхватил

это слово в русском ресторанчике в Нью-Йорке. Экспромтом соврал он. Врать он умел.

 - Понятно,  -  улыбнувшись в ответ, сказала молодая женщина лет тридцати с небольшим,

чуть высунувшаяся из окошка лимузина отодвинув белую шторку.

"Симпатичная бабенка",  -  подумал Алекс.

 - Вы путешествуете?  -  поддерживая разговор, спросил Стоун.

 - Нет, увы... На работу возвращаемся...  -  сказала дама и, кивнув в салон, сказала, у меня

муж  и ребенок придачу. Это прозвучало немного как оправдание и одновременно как приговор, который нужно отбыть,  -  А вы?..

 - Я практически турист,  -  сказал Алекс, убавив финальную часть "Ride of Valkyries".

 - Как это?  -  разговорилась дамочка в белом платье с открытыми плечами и декольте.

 - По работе, я фотограф,  -  вошел в легенду Алекс, став Браеном.

 - Правда? Как интересно. А вы не сфотографируете нас с мужем и ребенком?

 - Я бы с удовольствием, но как я потом передам фотографии, я уезжаю на днях. Сказал он, стараясь не вступать в близкие контакты на территории выполнения заказа. Чтобы не отвлекаться и не увлекаться...

 - Это очень просто, вот визитка, просто направите в посольство и все,  -  она передала визитку. Он взял и, мелькнув взглядом по кусочку картона, с тесненными буквами понял, откуда у нее такой акцентик.

"Шведы",  -  подумал он и заметил для себя, что шведский, он никогда не учил и очень плохо воспринимал. Хотя чуть - чуть понимать мог, очень сложно...

 - Хорошо. Я к вашим услугам. Сказал он, подумав, что неплохо было бы иметь фотографию такой изящной куколки, со светлыми, почти как белое золото, волосами.

Алекс достал сумку с заднего сиденья своего "Мерседеса" и, вынув из нее профессиональный "Кэнон", сменил объектив с "дальнобойного", на простой проверил работоспособность аппарата и спросил шведку:

 - Как изволите фотографироваться мадам?

 - А давайте на фоне машины...  -  сказала она, и он не мог ей отказать, тем более туристы

из впередистоящего микроавтобуса, уже "щелкались "на фоне всего, что попадалось на

глаза. Алекс внимательно следил, чтобы он не попал к ним в кадр и выйдя из машины пару

раз щелкнул белый лимузин с овальными фарами, вертикальной компоновки, особое, свое "лицо" машины.

Из посольского "мерса " вышла мадам, ее муж, не очень довольный тем то его потревожили и не дали дочитать газету, которую он держал в руках, а жена отнимала ее и что - то говорила

по-шведски. Насколько Стоун мог понять, это было примерно следующее:

 "Меня не интересует, что ты не любишь фотографироваться. Зато будет хороший семейный портрет. Я коллекционирую воспоминания, чтобы было о чем писать книгу на пенсии. "

 - Вы готовы?  -  спросил Алекс приготовившись и ожидая пока они разместятся  в лучшем

ракурсе, чтобы и машину не закрывать и вид за спиной был поприличнее, вроде пустыни

и вообще, чтобы кадр получился удачно.

 - Да. Мы готовы...  -  сказала она и на секунду скрылась в салоне машины и вскоре возникла оттуда с маленьким ребенком на руках.  -  Ее зовут Сандра,  -  сказала мама, нежно держа малышку на руках приближаясь к мужу, который покуривал сигарету.

Выставив их как надо, Алекс выбрал ракурс и несколько раз щелкнул автоматическим

затвором фотоаппарата.

 - Готово!  -  сказал Стоун.

 - Огромное спасибо!  -  сказала она, глядя на него огромными голубыми глазами,  -  Кстати,

мы не познакомились. Меня зовут Хелен. Это мой муж Роберт, он атташе в посольстве.

А это наша дочь Сандра, вы уже знаете.

 - Очень приятно, меня зовут Браен,  -  сказал он, улыбнулся и, пожав руку Роберту, который лет на десять был старше жены. Подержав ручонку забавной малышки и чмокнув руку очаровательной Хелен, как полагается по этикету, он распрощался с ними и поток потихоньку начал двигаться, а еще через пару минут пробка рассосалась и превратилась в простую каирскую тягучку. Когда едешь - едешь и дай Бог терпения.

Кое - как он добрался до отеля с громким названием "Фараон", к десяти часам ночи. Это

было еще довольно быстро, однажды он застрял на трассе на десять часов, там было

просто ужасно.

А этот раз, можно было назвать вполне приемлемым по египетским меркам. Он же все - таки добрался до места...

Правда, словом "отель", а тем более таким громким как "Фараон", назвать представшее

перед ним было трудно. В Каире были хорошие, даже шикарные отели. Но в них селиться

было немного неблагоразумно. Поэтому очень часто его селили в таких захолустьях.

Он вошел в холл отеля и оценил всю экзотику Ближнего Востока. Подобное можно было увидеть лишь еще в пре мест мира, в Латинской Америке и в Азии.

Он бы не особенно привередливым и поэтому ему было почти безразлично, где жить, конечно

в разумных пределах. Эти пределы тут были соблюдены и оформив вселение у

старого египтянина с красноватыми от кальяна глазами и почему - то турецкой феской на голове, Алекс планировал подняться наверх.

 - Шагип, если хотите, могу предоставить развлечение на любой вкус,  -  сказал мордатый

египтянин,  -  девочки любого возраста, наркотики. Могу достать алкоголь или оружие...

 - Нет, спасибо, мне ничего не нужно,  -  вежливо отказался Алекс, и несколько разочарованно посмотрев на невысокого толстого администратора, молча направился к лестнице, которая когда - то явно была шикарной, как и все это здание, которому было лет сто как минимум.

Египтянин, что - то сказал на арабском  и к Алексу подбежали два пацаненка лет по двенадцать и схватив сумку с фотоаппаратурой и чемодан с вещами заискивающе улыбаясь, рванули вверх по лестнице, показывая путь к номеру.

Стоун осмотрелся, мельком, но внимательно окинул взглядом весь холл, где сидело

множество местных и приезжих, половина которых пили кофе, а другая половина курила

кальян...

Номер был довольно большим, но не видевшим капитального ремонта лет пятьдесят как

минимум. Все было в принципе чисто и без особой антисанитарии, но есть с пола здесь не рекомендовалось бы. Впрочем, как и со стола.

Обстановка была простая, но вполне уютная. Большая кровать, в арабском стиле,  письменный стол у окна, со стулом. Два кресла журнальный сто лик очень древнего характера. Был даже телевизор. Но черно - белый и по старости мог поспорить со всем, что здесь было.

Приняв душ, который гремел как Иерихонская труба, и в нем пахло тиной, Алекс переоделся и минут тридцать полежал на мягкой удобной кровати, которая была единственной вещью в этом номере, которая функционировала нормально и видимо за ней следили.

Чуть не задремав, он решил, что надо немного пройтись по не спящему городу и, применив усилие воли, Стоун поднялся со своего ложе и вскоре был уже на улице. Он всегда

осматривал окрестности близь места пребывания. Это было необходимо по инструкции и просто по соображениям личной безопасности. Он работал в странах, в которых и с простыми людьми может произойти какая-нибудь бяка, а с подобным ему тем более.

Чтобы это избежать, он прогуливался вокруг своего отеля, прикидывая возможные точки

опасности, точки, откуда может стрелять снайпер, либо вестись наблюдение и, конечно же

куда можно сбежать незамеченным при усложнении ситуации.

До такого, правда, никогда не доходило, но ему приходилось несколько раз уходить от

слежки и это было связанно с риском. Как и вся его работа. Хотя красоты подвига, как

в эпическом фильме про Джеймса Бонда, не было. Он был просто сотрудник ЦРУ и это

о многом говорило.

Побродив по узким и широким улочкам почти центра Каира. Купив несколько безделушек

и съев в одном приличном ресторанчике неплохой ужин. Он направился обратно

к отелю. Делая по пути снимки, для себя и на случай, если придется подтверждать свою легенду, что очень не хотелось бы.

Он до сих пор не знал, по чью душу пришел он, в этот жаркий, пахнущий пустыней и ароматами базара, город. Информация приходила почти всегда на следующий день после

прибытия и он мог располагать этим вечером по своему усмотрению. Завтра могла начаться работа.

Иногда поступал приказ вернуться в Вашингтон. Так бывало редко, но это бывал лучший

подарок судьбы, который мог только быть. Он не входил в число тех, кому нравится мочить людей или животных, что тоже отвратительно и более того бессмысленно.

Но такова была работа, и он должен был ее делать.

Подойдя к отелю, он что - то почувствовал, и это что - то было его личным предчувствием.

Он каким - то странным образом всегда угадывал, что работа уже началась. Он мог жить

где-нибудь целыми неделями и ничего не происходило, но в момент, когда появлялся связной, или курьер доставлял пакет, за несколько минут, он это чувствовал. Словно сама костлявая, присылала ему свой список, для выполнения приказа.

Он вошел в холл и буквально столкнулся со смуглой девушкой, одетой по европейски

и с  очень серьезным лицом. Они соприкоснулись взглядами, и она вышла в открытую

Алексом дверь.

Он медленно пошел по холлу и словно ученик, не выучивший урок, старался, не привлекать внимания старого толстого египтянина, за стойкой администратора.

Левая нога стала на первую ступеньку лестницы ведущей на второй из пяти этажей и...

 - О! Мистер Манн...  -  радостно воскликнул хозяин отеля.  -  А вам тут письмо...

 - От кого?  -  просто так спросил Стоун, зная адрес отправителя.

 - Не знаю, принесла какая-то красотка, вроде из наших, но одета как ваши. На конверте написано: Англия,  -  сказал египтянин.

 - Ясно, спасибо,  -  Алекс взял конверт, и направился наверх, лишь мельком взглянув на него, чтобы убедиться в том, что он понял сразу. Все было как всегда. Только он очень редко сталкивался с курьером, и это говорило о везении, или не везении. Какая разница?  Все суета - сует... Как говаривал Экклезиаст.

Отец учил Алекса не верить в суеверия, это было правильно. Правда периодически он замечал знамения Свыше. Это были просто спасительные откровения, и это игнорировать было неправильно бы.

Он быстро поднялся в номер. Запер дверь, на ключ, оставив его в скважине. Закрыл, жалюзи на окне и, открыв конверт, быстро стал читать:

"20 ОКТЯБРЯ 1985 ГОДА, В ДВЕННАДЦАТЬ ЧАСОВ ДНЯ, БУДТЕ В РЕСТОРАНЕ "ХАШ - ХАШ", ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ НОВЫХ УКАЗАНИЙ"... Он успел прочитать второй раз, как всегда и текст исчез, словно его никогда не было. Так бывало всегда, но здесь была только промежуточная точка, не сам заказ. Значит, заказ должен быть сверхсерьезным.  Опыт подсказывал, что это начало не обещает ничего хорошего. 

Алекс задумчиво посмотрел на часы, достал зажигалку и, вложив листок в конверт, подпалил в пепельнице, превратив все в прах.

 

                                                   Глава  3

 

 

На утро двадцатого октября тысяча девятьсот восемьдесят пятого года, Алекс вышел из

номера и спустившись в холл, увидел там несколько полицейских разговаривающих с

администратором.

Этот аспект ничуть не удивил, ибо в подобных заведениях всегда владельцы не в ладах

с законом, но когда египтянин кивнул и показал рукой на спускающегося "фотографа",

тот несколько озадачился и, не дрогнув ни одним мускулом на лице, глядя на мир сквозь

солнцезащитные очки аля: "Терминатор", который уже вышел на экраны мира, Алекс даже не сбился с ритма, спускаясь по лестнице.

 - Господин Браен Манн?  -  подойдя, спросил один из египетских полицейских с весьма серьезным видом.

 - Да, а что?  -  невозмутимо спросил Алекс в ответ, остановившись и естественным образом зевнув. Он крепко и очень хорошо поспал и был свеж и готов к работе.

 - Вам придется пройти с нами,  -  Без права отказаться заявил один из "фараонов".

 - По какой причине?  -  не показывая на сопротивление, поинтересовался Стоун.

 - Вы все узнаете в полицейском участке,  -  ответил с хмурым видом араб.

 - Хорошо. Я все равно хотел пройтись по городу, и компания полицейских может быть весьма кстати. Сказал он, слегка улыбнувшись и взглянув на часы. Было ровно девять

часов утра и до встречи в ресторане "Хаш-Хаш", было еще три часа. Но он знал какая

волокита бывает в местных полицейских участках, и три часа могли уйти только на выяснение личности. Не смотря на то, что они знали, кто он и паспорт у него был с собой.

Но ему, возможно, пришлось бы просидеть пару часов, чтобы они обратили внимание.

И это в лучшем случае. Если его беспокоят по пустяку. Но если у них были какие - то веские причины обращать на него внимание (чего быть не могло, так как на этом паспорте, он был чист, и Управление строго следило за стопроцентностью легенды), тогда ему

пришлось бы проторчать в кутузке неопределенное время. Тогда можно было начинать

нервничать и привлекать к работе парней из отдела прикрытия. Они приезжали и, представляясь хоть Римским Папой, вытаскивали киллера, чтобы не рушить планы.

Но это было, в крайнем случае, и в основном он мог постоять за себя. Правда, применять

методы, к которым он был более привычен, не позволялось. Но он имел диплом по международному праву, и сформулировать мысль мог.

Но, скорее всего это была какая-то ошибка, и все могло разрешиться быстрее с иностранцами они обращались более уважительнее, чем со своими...

Выйдя из гостиницы, они сели в полицейскую машину неопределимой марки и разместив "гостя "на заднем сидении, сами сели впереди. Капитан сел за руль, а лейтенант рядом. Все было в порядке вещей, если бы не одно "но"...

Алекс не первый раз был в Египте и вообще на Востоке, и он никогда не видел, чтобы

форма у полиции была такая новая. Они, безусловно, всегда были одеты прилично, так же как и военные. Но в жаркой африканской стране, где много пыли человек потеет,

иметь совершенно новые рубашки, фуражки и брюки с туфлями. Кроме того, на задержание прислали два чина, которым было бы лень подняться с кресел в кабинете.

Это наводило на определенные мысли, и Алекс молча наблюдал за тем как они себя

ведут. Он ничего конкретного не заметил, но, в общем, его интуиция насторожила его, и все внутренние силы были мобилизованы, он был взведен как пистолет.

Оружия у него не было. Инструкция запрещала, агентам его уровня, иметь при себе любое вооружение в момент прибытия в страну выполнения задания. Это было разумно и не вызывало никаких пререканий. В основном оружие доставлялось позже. Либо вместе с заказом, в котором указывался объект и где его можно найти. Или указывался адрес

где его ждал пакет или контейнер, в зависимости от типа оружия, требуемого для исполнения.

В остальное время агент, был просто человек. Со своими сильными и слабыми сторонами. И при необходимости он мог и голыми руками сделать многое, а, когда требовалось

оружие, он должен был его добыть.

Ведь три месяца муштры в диверсионной школе ЦРУ, были только началом. Далее его

стажировали, а это тоже обучение, только в реальных условиях. И год, он работал под неусыпным контролем одного очень серьезного профессионала. Который часто говорил

одну фразу, которая запомнилась навсегда: "Парень, никогда не бывает так плохо, чтобы

не могло быть еще хуже. Поэтому каждый раз, когда тебе будет невыносимо тяжело, по-

мни о том, что все могло быть еще тяжелее". Пока все было в пределах терпимого. Правда терпимое бывает беспредельно...

Ребята в новой полицейской форме свернули налево, хотя полицейский участок откуда

они, скорее всего, должны были быть, был направо.

 - Парни, вы, что меня в Главное Управление Юстиции везете?  -  спросил Стоун, зная, что такого управления в Каире нет. Оно по-другому называется.

 - Да,  -  неопределенно сказал капитан.

 - Так оно не там находится,  -  продолжал издеваться Стоун, все, поняв и на этом этапе.

 - А мы везем вас в Главное Управление Полиции Каира,  -  сказал второй.

 - Ясно,  -  ответил Алекс, радушно улыбнувшись и подумав, что они совершенно не знали

этот город. И вообще, они вряд ли имели хоть какое - то отношение к полиции. Но самое

прискорбное заключалось в том, что его везли в сторону окраин. А там были дикие места.

Он не понимал, кто мог на него выйти. Он не знал, зачем он им нужен. Он даже не мог

точно предположить, кто послал этих дилетантов. Но он точно знал одно. Что пора брать

ситуацию в свои руки.

Машина прибавила скорость и неслась уже по кварталам окраин, где жили самые низшие

слои общества Каира по сравнению с этим, Нью-Йоркский Гарлем, был просто образцовой лужайкой перед Белым домом в Вашингтоне.

Алекс посмотрел на часы и абсолютно спокойно и привычно, будто он просто собирался вытереть пыль с лобового стекла машины, достал из внутреннего кармана черную

автоматическую ручку. Он повернул верхний сегмент кнопки, которая имела два положения. Зафиксировал ее. Нажал кнопку и  вместо стержня для письма, на том же месте появился другой, стальной стержень длинной в две трети от длинный ручки и толщиной

достаточной, чтобы высококачественная булатная сталь не сломалась и не затупилась

ни при каких обстоятельствах ее использования.

А использовать ее можно было очень успешно. Несколько раз это боевое "перо", в прямом смысле слова было сильнее меча...

Алекс осмотрелся, оценив глубину проникновения в грязные кварталы Каира и посмотрев на коротко стриженые затылки, выглядывающие из - под фуражек, будучи не хладнокровным убийцей, но человеком при исполнении приказа, спросил:

 - Мужики, у вас дети есть?

 - Нет, у меня никого нет,  -  ответил, вальяжно развалившись на сидении пассажира "лейтенант".

 - А, зачем вам это знать?  -  серьезно посмотрев на младшего по званию, спросил "капитан".

 - Просто так...  -  сказал Алекс, превратившись в нечто средне между животным, готовым нанести точный смертельный удар и разумным человеком, который знает для чего этот

удар наносить.

 - Для поддержания разговора?  -  спросил старший.

 - Ага,  -  ответил Алекс, держа ручку штырем прижав к предплечью и скрыв ее в ладони.

 - Я вообще холостой,  -  внезапно засмеявшись, сказал старший. При моей работе все время в разъездах, по всему миру, какая там семья...  -  он махнул рукой и опомнился.

 - Я не знал, что полицию гоняют по командировкам?  -  холодным, совершенно беспристрастным тоном сказал Алекс и даже почувствовал, как они ощутили свое будущее, которое уже наступило...

Каким-то дополнительным чувством, они оба, практически синхронно схватились за пистолеты в кобурах. Но они не могли быть быстрее его, и кто не мог быть быстрее его в данной ситуации. Потому что он был подобен молнии, сверкнувшей зигзагообразным бликом имея одну точку выпада и две точки попадания...

Все началось и закончилось в две секунды. Псевдо - полицейские обмякли и безжизненно подались вперед, повинуясь толчку руки Алекса. Он не хотел, чтобы они залили кровью всю машину. Хотя это не имело никакого особого значения. Они были не легавые,

а значит, никто искать не будет, если они были "спецы "какой - то службы. То тем более никто не будет поднимать шума.

Оставалось всего-навсего замести следы и все. Для этого требовалось просто инсценировать бандитскую разборку.

Стоун оглядел окрестные улицы, где можно взрывать бомбу и никто не заметит, потому что никого нет. А кто есть, тот запуган и не высунется наружу.

После этого он взял пистолет одного из псевдо - легавых и посадив обоих в нормальное

положение, на вытянутой руке выстрелил каждому в затылок, чтобы перекрыть аккуратную дырочку от шила из которой даже кровь не лилась, дыренью от армейского револьвера с калибром девять миллиметров, английского образца.

Картина была отвратительная. И было чудом, что на него практически ни попало крови.

Все ушло вперед и на стекле, которое две пули прошли насквозь, были две ужасающие

кляксы...

Стоун достал носовой платок из кармана, очень тщательно вытер рукоятку револьвера,

места в машине, где он мог браться руками, чего он старался никогда не делать и выйдя

из нее вытер ручку дверцы. После этого он подошел к крышке бака. Сунул туда платок,

окунув его в бензин. Высунул платок на две трети из бака, оставив хвостик внутри. После этого он бросил револьвер на заднее сидение и, подпалив зажигалкой, быстрым шагом отошел в сторону, на безопасное расстояние. Машина ухнула пламенем и взорвалась в ту же секунду...

Далее нужно было действовать быстро и крайне осторожно, место было чужое. Район был не самым лучшим, и у него оставалось мало времени. Поэтому Алекс прибавил

шаг и стал отходить по системе которой его учили и которую он усовершенствовал по работе.

Все заключалось в том, чтобы в одной и той же ситуации уйти с места, где было произведена ликвидация объекта, максимально быстро и чисто. Чтобы никто, или почти никто не заметил тебя по близости. А если и заметил, то подумал, что идешь из совершенно другого места и при даче показаний, не вспомнил тебя, значит, не видел...

Через двадцать минут он был уже за три квартала от места происшествия, которое как бы не было и сняв одни очки, одел другие. Это было минимумом для подобной ситуации

и он мог быть практически уверенным, что последствий не будет.

Еще через десять минут он поймал такси и в половине двенадцатого, он был на той самой улице, где по странной прихоти хозяев он должен был быть в двенадцать часов.

Но по сложившейся привычке и по инструкции он сразу не направился на то место, которое было обозначено в записке и, крутнувшись в районе, на расстоянии прямой видимости ресторана, Алекс зашел в один небольшой магазинчик и уложившись в десять минут, купил себе новый светлый костюм, в которых ходила половина туристов на жарком Востоке.

Положив старую одежду в подаренный магазином пластиковый пакет с изображением

фирменного лейбла этого самого магазина, Стоун вышел и направился прямиком в ближайший переулок, в котором было полным - полно мусорных баков.

Бросив в самый пустой свои джинсы и рубашку, вместе с пакетом, он полил это обильной струей из бензинового баллончика для зажигалок, купленный в магазинчике для курильщиков и, чиркнув зажигалкой, дал возможность пламени поглотить следы своего бытия...

Через пару минут он зашел в небольшое кафе неподалеку от ресторана "Хаш - Хаш " и

в течении двадцати минут, до двенадцати часов пристально наблюдал за летним кафе

перед самим рестораном (здесь лето было всегда), подмечая, кто приходит и кто уходит.

Он знал, что связной придет минуты за две - три до встречи, и будет ждать не больше пяти, потом уйдет. Поэтому среди тех, кто здесь присутствовал, можно было заметить,

кто пришел, а кто сидит и пьет горячий кофе в египетскую жару, потея и наслаждаясь утренней истомой, а кто уже уходит.

Он тоже пил кофе, надо же что - то делать, иначе не позволят сидеть в кафе. И он заметил, что никто не подходил, и никто не отходил. Хотя уже было ровно двенадцать. Это плохо очень пахло и хорошего не предвещало.

При всем при этом он был обязан подойти к ресторану и сесть. При этом связной знал

его в лицо, а он нет. И это увеличивало шансы возникновения проблем, особенно если

принять во внимание утренний инцидент с псевдо - легавыми.

Но деваться было некуда, риск это издержки, а точнее даже составляющая его работы

и Алексу пришлось пойти на это. Он заплатил за две чашки кофе, выпитые за двадцать

минут наблюдения за "Хаш-Хашем". И выйдя на улицу пойти на встречу неизвестному.

Алекс медленно шел через улицу в современной части Каира. Здания напоминали Европу, или Америку. И если не вглядываться в лица. И перемежающиеся с европейскими, здания чисто восточного стиля, в том числе и мечети, то можно бы было подумать,

что находишься где-нибудь в ином месте, чем город контрастов Каир. Возможно, он, поэтому и контрастировал так ярко. И был так непохож, на другие города региона, потому что здесь было столько намешано, что напоминало алхимический сплав, благодаря которому кто-то стремился открыть секрет приготовления золота из простых элементов, ну а что получилось, было совершенно другим разговором.

Стоун пропустил две несущиеся на перегонки такси. Прошел половину улицы и, пройдя по тротуару, не спеша, приблизился к назначенному месту.

Много сто ликов было свободно и, выбрав один на свой вкус, он сел в самом безопасном,

с точки зрения положения и самый обзорный, с точки зрения наблюдателя сто лик и сев за него открыл газету, купленную по пути с лотка.

Он сидел в тени, под тентом раскрытым радушным владельцем ресторанчика, рядом была пальма толщиной с талию балерины, а чуть дальше была колонна здания, в котором размещался ресторан "Хаш-Хаш", в котором вероятно его очень хорошо готовили.

 - Что будете заказывать?  -  спросила молодая симпатичная египтянка с приятными чертами лица и черными как смола глазами.

 - Апельсиновый сок и вероятно мороженое,  -  сказал Алекс, улыбнувшись милашке.  -  Чую, сегодня будет жарко...

 - У нас каждый день жарко. Добро пожаловать в Египет! - не без гордости заявила девчушка лет восемнадцати и, записав заказ, ушла исполнять.

 - У нас тоже...  -  сказал Стоун, неизвестно что подразумевая.         

Солнце припекало и в его уверенных, прямых лучах, уже проглядывалась африканская

неистовость, которая если начинается, то сравнится, может только с русской. Так говорил

его отец.

Официантка принесла мороженое и апельсиновый сок, улыбнулась, и мельком оглянувшись, отошла. Он ей явно понравился, и это было не удивительно... Алекс нравился девушкам и даже зрелым женщинам после тридцати пяти. Он отвечал взаимностью, но до глубоких и длительных отношений, никогда не доходило, он не позволял себе роскошь называемую – ЛЮБОВЬ...

На часах фирмы "Тюссо", которых он купил несколько штук по двести долларов недавно

в Швейцарии, было десять минут первого. Время для связного практически вышло и

ждать было бесполезно.

Стоун весьма быстро съел порцию пломбира с шоколадом, взбитыми сливками и клубникой и выпил апельсиновый сок. Подозвал официантку и, заплатив, с хорошими чаевыми, поблагодарив, поднялся и направился к бордюру, чтобы перейти...

Все произошло практически мгновенно, со скоростью, которая возможна только в состоянии полного транса. Он краем глаза заметил, как из общего потока машин выделилась одна. Она ничем не отличалась от остальных, и только что - то в его еще не умершей душе заставило сконцентрироваться и сгруппироваться, приготовившись к чему - то страшному, что надвигалось слева.

Черный "Форд", визгнул шинами по разогретому асфальту и проносясь на дикой скорости мимо кафе у которого стоял Алекс, из окон машины высунулись два автомата "Калашникова " и в два голоса обрушили горизонтально - косящую очередь из мощных беспристрастных пуль калибра сем шестьдесят два.                                        

Алекс успел упасть и ринуться в сторону, противоположную направлению машины. Это спасло его от неминуемой смерти, нападающие, не стали бы возвращаться. Машина рванула воль по улице, оставляя после себя кровь и ужас, несчастных посетителей кафе.

Алекс поднялся и, озираясь, пошел прочь. День начался плохо...

На повороте, при переходе на другую улицу, Стоун заметил небольшой белый микроавтобус припаркованный на другой стороне улицы у столба. Прибавив шаг и отряхиваясь

от тротуарной пыли, Алекс не выпуская из виду автомобиль, шел по своему направлению, прижимаясь к витринам магазинов, выстроенных сплошной торговой линией.

Внезапно сзади послышались крики прохожих, грохот сбиваемых урн для мусора  и характерный визг резины, на перегрузке.

Он резко повернулся и увидел, что на него на всех парах несется серебристый "БМВ",

пятой модели с тонированными стеклами и закрытыми номерами.

Стоун метнул взгляд в сторону микроавтобуса, из него высовывались две мордатые личности со стволами. Он кинулся к двери в магазинчик, но хозяин, явно привыкший, к перестрелкам на улице уже успел закрыть ее.

Выбора не было и он решил действовать по обстоятельствам. Тем более эти самые

обстоятельства резко затормозили возле него, стоящего у столба, чтобы не  сшибли.

Двери открылись и из них со всех сторон машины, не считая водителя, нервно газовавшего мощным двигуном, выскочили три лохматых араба в темных костюмах.

Алекс был не маленький человек и слабаком его назвать было невозможно, но глядя

на этих волосатых горилл с бородами, он мог показаться коротышкой.

 - Ты пойдешь с нами!  -  нагло объявил один из громил и попытался схватить человека

в белом костюме за плечо. Алекс это не позволил и провел весьма быструю и, несмотря на размеры противника, эффективную контратаку. Отразив его выпад, и нанес два удара, ногой, призванные вывести из строя врага. Один в подколенный отдел правой ноги, второй чуть выше пряжки ремня, проще говоря, в подпупье. В довершение всему, в течении тех же полутора секунд, пока он проводил контратаку, вкатил ему ногой в подбородок.

На что другие двое отреагировали совсем неадекватно их размерам, с точки зрения

Стоуна. Эти здоровенные мужики, как из цирка уродцев, выхватили пистолеты и попытались их применить. А это не выходило в планы Алекса, на что он отреагировал совершенно законно в качестве самообороны.

Уйдя в сторону дабы выпасть из зоны их внимания, он быстро подскочил к валяющемуся

гориллу, который, корчась от боли и гнева доставал пистолет из кобуры подмышкой.

 - Я тебе "помогу",  -  протараторила Алекс и выхватив из кожаной, коричневой кобуры такой же, как у остальных, армейский американский "Кольт", прямо из той точки, на корточках,

он произвел четыре выстрела в зазевавшихся, или не успевших среагировать арабов.

 - Стой! Не надо!  -  испуганно затараторил падший на землю главарь, когда мистер Блэк, 

приставил горячий ствол к его выбритой, но щетинистой глотке.

 - Мне ничего не стоит пристрелить тебя волосатая скотина,  -  чрезвычайно спокойно сказал Стоун. В этот момент водила машины, перед которым разыгралась эта сцена, решил сыграть героя и сделал глупость. Он зашурудился и достал небольшой авто -

мат "Узи". Хорошая вещь, но в умелых руках.

 - Ах ты, подонок!  -  выстрелив в лоб третьего араба, сказал Алекс,  -  Как вы мне надоели сегодня говнюки, я вас не трогал. Что вам от меня надо?..

 - Не убивай меня, я ничего не знаю...  -  сказал тот, что на асфальте, но еще живой.

 - В твоем распоряжении десять секунд, если не хочешь говорить, я отправлю тебя к праотцам. Только я неуверен, что тебе там, кто-то даст семьдесят красавиц, козел!

 - Мне плевать! Я готов умереть за дело!  -  пафосно выпендрился лохматый.

 - Тебя еще не задело, но скоро заденет, если не расколешься, пять секунд...  -  отсчитывал

Стоун, заметив, что в микроавтобусе зашевелились.

Через две несколько секунд с двух сторон  машины сразу, вынырнули еще два бывших

бедуина и в их руках, резво затараторили советские "Калачи". Сильная вещь, но смотря против кого.

Он не заставил себя долго ждать, скрывшись за "бээмвухой". Выждав пока они прервутся для перезарядки, так же синхронно, как и начали палить, он высунулся и, держа уже два "Кольта" позаимствованные у других убитых, залпом нашпиговал подонков свинцом.

После, услышав вой сирен, он посмотрел на лежащего, на асфальте и выхватившего нож

террориста, среагировав молниеносно, он всадил в него две пули и, выкинув из машины мертвого водилу, сел за руль и рванув с места, скрылся в известном только ему направлении...

 

                                                  Глава  4

 

Машина неслась по переполненным улицам Каира, обходя впереди идущие автомобили

и лавируя между теми, которые не хотят уступать. Это было не удивительно, на улицах этого города, такое понятие как: ВЕЖЛИВОСТЬ, у водителей не в чести.

Алекс знал это и поэтому был готов к любым сюрпризам, вроде внезапной пробки, из которой некуда деться. Или упрямый грузовичок по левой полосе, который не позволял обойти на маневре.

Наконец прорвавшись к центру и отвязавшись от возможных "хвостов", он выскочил из потока и припарковался у какого - то магазинчика. После этого он быстро вытер руль носовым платком, потом рукоятку рычага коробки передач, потом ручку на дверце: изнутри и снаружи, при этом сразу ее открыв.

Он вышел из прохладной кондиционированной микроатмосферы "БМВ " и сразу окунулся в жаркий воздух, пустынного пространства, под выгоревшим, опаленным небом Каира.

Оставив машину с ключами в замке зажигания и опущенным стеклом в дверце со стороны водителя. Все это давало сто процентную гарантию, что эту практически новую немецкую красотку, сопрут в течение десяти минут с момента как Алекс отойдет в сторону. Он

был уверен, он даже приблизительно видел нескольких молодых арабов, которые уже поглядывали на "лоха", который даже не запер машину. А еще через примерно полчаса,

максимум час, эта машинка была бы перекрашена и с перебитыми номерами новыми

документами стала бы в каком-нибудь многоместном гараже, или боксе где ее перекрасят, в ожидании своего нового хозяина. Который купит ее в три раза дешевле и будет после всем хвалиться.

В Нью-Йорке, вся эта операция улеглась бы в час, учитывая угон, дорогу до ближайшего

теневого бокса скупщика автомобилей с теневым происхождением, перекраской, перебивкой номеров и подготовкой документов. А если у машины был бы хоть малейший изъян по вине настоящего владельца, или угонщика, слишком рьяно улепетывавшего от полиции, то тачку бы быстро "раздели " и в течение того же часа, она превратилась бы в запчасти, которые этим же днем пошли по торговым точкам с мутной репутацией, или под заказ.

Все это Алекс знал очень хорошо по жизненному опыту, по аналитическим сводкам полиции, которые он читал, для расширения кругозора. И конечно эта комбинация была подробнейшим образом описана в инструкции ЦРУ. И она всегда работала, эти механизмы сбоев не дают. Потому что основа их человеческая корысть. Она заставляет идти на все. Не всех конечно, но очень многих...

Все эти мысли промелькнули у Алекса в голове в одно единое мгновение. Он отошел

от машины и в другое мгновение он уже думал, что предпринять дальше.

Во-первых, весь его новый, совершенно белый костюм, был забрызган арабской кровью.

Необходимо было сменить одежду, на менее приметную и смешаться  толпой. Последнее, правда, было нетрудно, в таком море разнорасового и разнонационального народа.

Во-первых, требовалось, наконец, разобраться, что происходит и с какого боку тут арабы.

Алекс не мог припомнить ситуации, в которой бы еще  до начала операции, начались бы проблемы по выполнению задания.

Эти вопросы требовали разрешения и, сняв пиджак и выкинув его в мусорный бак, дымящийся зловонными клубами, он собирался решать.

Кроме того, как бы, между прочим, нужно было, наконец, приступить к выполнению заказа

для чего собственно он и приперся в такую даль через три буферные страны.

Далее все завертелось как в сумбурном кошмаре, после тяжелой дороги, или болезни.

Алекс купил в небольшом магазинчике обычные джинсы, не самого лучшего качества

и светло - серую рубашку в разную клетку. На голову джинсовую панамку, как у наемников, а на нос новые очки, видимо тайваньского производства, но неплохого качества.

Одевшись в обновки сразу во время примерки, Стоун обул новые кроссовки, видимо

тоже подделка на известную фирму, за треть цены и обновив имидж, положил в пакет

старый новый белый костюм, вышел на улицу.

Все переодевание заняло не больше десяти минут и избавившись от пакета с помощью

дымящегося мусорного бака на углу неизвестных ему улиц, он, не спеша, стараясь не выказывать своего волнения, направился по торговым рядам.

Пройдя квартал и поотиравшись среди туристов и местных, он поймал такси и только после того, как машина тронулась с места, сказал:

 - Отель "Фараон"...

 - Какой именно?  -  неожиданно спросил бородатый египтянин.

 - Что вы имеете ввиду?  -  настороженно - удивленно спросил Алекс.

 - В Каире, по крайней мере, два отеля "Фараон",  -  просветил таксист.

 - Не может быть!  -  ошарашено и, думая о своем, сказал в слух Стоун.

 - Так и есть...  -  спокойно сказал таксист, ведя машину просто прямо, что заставляло собрать все умение, чтобы увернуться от лихачущего чайника, на каком-нибудь мотоцикле.

 - Мне тот, который в центре,  -  сказал Алекс, внезапно забыв улицу, на которой был его отель, если он вообще был его.

 - Господин, они оба в центре. Только один в центре старого города, а другой в центре нового "Сити"...  -  от слов таксиста Стоун пережил шок, который у него не всегда был во время выполнения очередного заказа.

 - Значит их два?  -  тупо спросил Стоун, не веря в такой ужасный ляп.

 - Ага...  -  ответил, кивнув, таксист, прибавив громкость радиоприемника, по которому звучало, что - то из нового рэпового течения США. Плавный переход от брейк-данса.

 - Вот это влип...  -  под нос самому себе прошептал Алекс.

 - А вы что потерялись?  -  почти смеясь, спросил таксист.

 - Нет, просто я выбрал не тот отель, наверное,  -  сказал Стоун, чтобы сохранить лицо.

 - Ничего, когда я первый раз попал в Каир, я тоже ничего не понимал в этом городе,  -  сказал таксист.

 - А когда это было?  -  для поддержания беседы спросил Стоун.

 - Лет тридцать пять назад,  -  сказал таксист.

 - Когда?  -  не поняв, сколько же ему лет, спросил Стоун.

 - Когда я родился!..  -  Заржал как ишак с перепою таксист,  -  вы туристы такие наивные!

 - Да, а вы местные такие злобные...  -  ответил несколько обиженно Алекс.

 - Эээ! Господин...  -  скорчив физиономию, буркнул таксер. И добавил несколько слов

по-арабски, с, мягко говоря, нецензурными оборотами фразеологического характера.

 - Эээ! Таксист...  -  скопировав его интонацию, Алекс ответил таким смачным колоритом востока, что таксист обернулся, посмотрел вылупленными глазами по верх темных очков, которые сползли ему на нос и, онемев от крутизны прозвучавшего слога, повел дальше молча,  -  в старый город.  -  Приказал Алекс довольно. Тот кивнул, и машина снова затряслась и загремела стариной по улицам древнего города.

Машина остановилась за три дома до отеля. Так сказал Стоун, и таксист, поняв, что с парнем лучше не ругаться, чтобы уши не завяли, выполнял все беспрекословно, кроме того, он все - таки был клиентом.

 - Подождешь меня десять минут, если не вернусь, уезжай. За беспокойство тебе двадцать долларов США. А если вернусь, и не уедешь раньше времени, получишь сверху этих

еще пятьдесят...  -  сказал Алекс, отдав арабу двадцатку по верх счетчика по счетчику,  -  ты

все понял?

 - Конечно, понял. Все понял шагип...  -  сказал с уважением таксист.

 - Хорошо. Время отсчитывай с момента, как я зайду за угол.

 - Ладно,  -  ответил тот.  -  А вопрос можно?

 - Какой?  -  посмотрев на часы, спросил Стоун.

 - Где вы так научились высказывать свои мысли?  -  араб был в шоке.

 - В Лондоне...  -  полушутканул Алекс и направился прочь...

Он шел не спеша и как бы просматривая товары на многочисленных лотках и палатках

расположенных вдоль всей улицы, название которой он не знал.

Оружия не было. Оно в принципе в данный момент было не нужно, но он бы вероятно чувствовал себя намного лучше и увереннее, будь у него хотя бы маленький, но профессионально проверенный не один раз, крошка "Вальтер".

Но он был еще не в деле, и оружие не полагалось по инструкции, чтобы не усложнять возможные конфликты с властями.

Алекс посмотрел на часы, было без пятнадцати три. Время шло быстро и медленно одновременно. Этот парадокс он изучал еще в Бостонском университете, когда пытался понять, почему, чем больше делаешь дел, тем меньше времени на это остается. Либо это психологический фактор, и просто - напросто мозг, ускоряясь, нагружается и человек

полагает, что все проходит слишком быстро. Либо при перезагрузке мозга, субстанция мысли, являясь Божественной частицей, способна исказить личную точку пребывания человека в его личном времени и пространстве, которое связанно ровно настолько же,

насколько и отличается друг от друга.

Войдя в эти мысли, Алекс, тем не менее, не отвлекся от созерцания и анализа окружающего

его пространства. Он просто как бы вошел в полутранса, в подобие Нирваны, которое

позволяет спокойно думать в острокритических ситуациях.

Он подошел к отелю. Перед этим внимательно, но, не вновь осмотрев окрестности. Он мог

заметить все, где какая машина стоит как наблюдатель, а не как просто припаркованная в громадном нашпигованном транспортом городе. Где стоит человек и читает газету. Хотя он выделяется как муха на белой скатерти, коей вовсе небыли улицы Каира.

Алекс мог заметить, какой торговец выделяется на фоне всех остальных и это бросается в глаза, ему профессионалу, от которого зависит не только его жизнь.

Ничего подобного вокруг не было. Он был уверен на девяносто процентов. Десять процентов, он оставлял, на то, если в деле была рука КГБ. Тогда все радикально менялось, и они вполне могли высунуться из унитаза и проползти по канализации.

Он, конечно, ненавидел их как коммунистов и врагов, точнее противников. Но с точки профессионализма, парни из Москвы были мастера своего дела.

Крутнувшись по небольшому ряду со сладостями, он купил сушеных фруктов, которые любил еще с детства. И держа в руках приличных размеров бумажный пакет с насыпанным в него инжиром, изюмом, финиками и прочей вкуснотой, шел и, поедая все это, очень хорошо играл роль туриста. Точнее не играл, а был туристом, который объедался восточной экзотикой.

Со всех сторон лился разноязыкий поток речи. Голоса смешивались и создавали хитро -

сплетение, которое вероятно можно было услышать в древнем Вавилоне после того, как

Господь смешал все языки и народы, чтобы усмирили свою необузданную гордыню...

Алекс Стоун вошел в холл "отеля " "Фараон". Он был спокоен как Сфинкс и тих как река

Нил в период малой воды. Это было профессиональной привычкой, выработанной в течение нескольких лет. Он держал себя в руках и поэтому был практически лучшим...

В холле сидело несколько арабов среднего возраста, они посмотрели на вошедшего,

он на них нет. Они так подумали. Им так показалось. Он так захотел, чтобы они считали

его простым пареньком, который даже не бедуин.

Алекс не спеша, приблизился к стойке администратора и один раз, но настойчиво и звонко. Так звонко, что тишина, повисшая в слегка сумрачном и тронутом сизой дымкой кальяна, треснула и разбилась на мелкие пылинки песка времени.

 - Щто шагип изволите?  -  не взглянув сразу на гостя, протараторил толстый араб в феске

и взглянув, побледнев, замер.

 - Мне кто-нибудь звонил?  -  спокойно и даже цинично глядя по верх спущенных на нос очков, во внутреннем отражении которых он видел, что происходит за спиной, сказал он.

 - Не - е - т,  -  сбившись, сказал толстый немного затрясшись и поглядывая за плечи Алекса.

 - Ты уверен?  -  поняв к чему все, клонится, спросил Стоун, внутренне приготовившись почти ко всему...

 - Хватайте его! Это он!..  -  Завизжал как толстая страшная, волосатая баба администратор

и выхватив из - под стойки автомат Калашникова, направил его на Стоуна.

 - Спасибо Господи!  -  сказал Блэк вознеся хвалу Богу за подарок и отпрянув в сторону, он подался в перед и схватив автомат левой рукой за деревянную "обложку" газоотводника,

потянул автомат к себе, стволом в строну, после чего схватился правой за крышку казенной части и резким движением большого пальца отвел затвор, в крайнее положение не допустив срабатывание механизма бойка.

Проделав это в течение доли секунды, он развернул автомат, треснул деревянным прикладом, одетым в железо, в морду подлому арабу - администратору и отскочив в сторону,

развернулся к вскочившим сзади врагам.

 - Аллах Акбар!  -  проревел один из бородатых исламистов и выхватил из под куртки израильский, страшно подумать, еврейский автомат "УЗИ". Этот факт давно забавлял Алекса

и он не стал долго смеяться над двойным стандартом террористов и лупанул из "Калашникова "по двум вскочившим с мест арабам.

Трое оставшихся на креслах, довольно резво прыгнули за них и, достав свое оружие, полагали, что этот "неверный" (не известно чему, они, верны), будет стоять и ждать, пока они прочухаются.

Алекс был уже на лестнице и с верхней точки видел все гораздо лучше. Он знал зачем

на войнах и даже в мелких конфликтах, берут первым делом высоты.

Блэк вскинул надежный автомат, приложил его к плечу прикладом и прицельно открыл огонь по спинкам утлых кресел, за которыми спрятались "храбрецы "способные только на взрывы мирных граждан в густо наполненных местах...

Тишина ответила ему из - за кресел. Они были наивны и глупы. Против "Калашникова", с

семь шестьдесят два, пулями, не устоит даже толстая деревянная, или даже средняя металлическая дверь. Он прошивал все, что попадалось. Блэк знал это оружие хорошо и

гордился, что такое могут делать на его исторической родине, хоть и под гнетом коммуняк, захвативших одну из самых великих и самую доверчивую страну в мире.

 - Слишком легко...  -  подозрительно прошептал Алекс сам себе.

 - Ты прав паренек...  -  послышалось из - за спины.

Блэк замер. В голове мелькнули несколько мыслей по разным поводам, одна из самых важных была в том, что надо было успеть среагировать раньше, чем стоящий сзади противник начнет думать, что делать. Именно думать, потому, что если бы он знал, что нужно делать, он бы уже выстрели ему в спину или в затылок и все...

 - Только попробуй дернуться, и я разнесу тебе башку,  -  ясно не шутя, и с арабским акцентом сказал кто-то за спиной по-английски.

 - Они первые напали, я защищался...  -  протараторил Алекс, имитируя испуг, но это не прошло.

 - Заткнись!  -  оборвал начало тирады "испуганного туриста" кто-то за спиной.

 - Понял,  -  играя полное подчинение, ответил Алекс, дабы хоть на чуток ослабить бдительность врага. Ведь автомат все еще был у него в руках и если бы не ствол, прижатый к основанию черепа, в месте стыка шейных позвонков и затылочной части, то он бы показал, как крошить капусту этому грубому арабу.

 - Положи автомат на ступеньки...  -  последовал приказ.

 - Он может скатиться и самопроизвольно выстрелить,  -  пролепетал "испуганным "голосом туриста Блэк, внимательно слушающим голос и очень внимательно ощущающий шеей,

силу надавливания на позвонки. Ему нужна была только одна доля секунды и все...

 - Я сказал, положит автомат!  -  рявкнул противник сзади. Он нервничал, а значит боялся. Боялся, значит, мог допустить ошибку. А каждая ошибка для него, означала смерть. Но для Стоуна, она означала жизнь...

Секунда длилась не меньше вечности. Стоун вспотел как на экзамене по грамматике

английского языка, он в детстве писал с ошибками и боялся страшно.

Араб сзади нервничал не меньше. Он видел, что стало с его корешами и это явно не

вдохновляло. У него был посттравматический шок. А у Стоуна нет. Он просто боялся. Как нормальное существо, которому не все равно жив он или нет. И пусть он верил, что Бог и

все, что с Ним связанно есть. Но про себя - то он тоже знал, что он, Алекс Стоун, (Блэк) можно сказать, грешен! Да и это его угнетало, и в такие моменты он думал, что за него некому даже помолиться...

 - Эй, там на низу! Щито там происходит?!  -  прозвучал обкуренный голос с местным, смачным акцентом, из какого - то номера второго этажа.

 - Заткнись, тебя не касается!  -  проорал араб с пистолетом у затылка Стоуна.

 "Боже, чудесны дела Твои Господи! "  -  подумал Алекс чувствуя, как ствол потихоньку ослабил давление на позвонок. Потом снова надавил, потом снова ослабил... Потом отошел на дюйм в сторону, влево...

Одна доля секунды... Он подался вперед, в сторону... И назад, провалив руку с пистолетом...

Тут прогремел выстрел прямо над ухом. Удар по мозгам, как кулаком весом в с тонну.

Но Стоун схватил руку, крутанул на выворот до хруста в суставе и, выбив пистолет, развернул его в сторону врага...

Свалив на ступеньки и заломив другую, здоровую руку, Блэк приставил револьвер типа

"Магнум", с массивным стволом и колоссальной убойной сило, к подбородку араба и посмотрев ему глаза в глаза, холодным тоном спорил:

 - Что вам, от меня надо? У тебя десять секунд на ответ...  -  Это сработало безотказно и тот

начал колоться, корчась от боли и сбиваясь. Он уже не был таким крутым, как минуту назад и не хотел никому зла. Он вообще видимо считал себя добрейшим существом в мире. Пока не дали в руки автомат.

 - Ми должны доставит тэбя в Исламабад,  -  сказал араб.

 - Зачем?  -  спросил Алекс.

 - Я не знаю,  -  сказал террорист.

 - Десять секунд пошли...  -  посмотрел на часы, не выпуская из внимания врага, сказал Блэк и тот стал колоться быстрее.

 - Ми из группы "Войны ислама", нам доверили доставить русского, бывшего агента КГБ в Исламабад и там уже должны были решать твою судьбу наше руководство.

 - Да, явно, вы, ребята перепили...  -  задумчиво сказал Стоун.

 - Мы вообще не пьем, Коран запрещает...  -  прохрипел араб.

 - Конечно, а вот шишу курить можно, а от нее так мозги заклинит, ни такое придумаешь,  - 

высказался Стоун,  -  Зачем вам нужен русский перебежчик?

 - Камиль сказал, что он поможет нам создать наше супероружие и очистить от этой еврейской грязи тело нашей Палестины!..  -  Изрыгнул расистский лозунг араб.

 - Да вы сами не лучше. И вам, никакое оружие не поможет,  -  сказал Стоун.

 - Почему?  -  озверел террорист.

 - По кочану. Библию надо читать... Там все сказано, кому земля эта отдана. Против Господа не попрешь, а попрешь всю рожу расшибешь. Так что лучше не прите на евреев, пусть живут себе и живут. У вас итак нефти больше чем можете осознать. А с ними, Бог сам разберется. Они Его Сына не приняли. Так же как и вы. А не признав Сына, невозможно прийти к Отцу,  -  сказал Александр, который был сын священника и знал Библию, ибо она его интересовала...

 - Неверный!  -  тупо озверев, дернулся араб, не приняв истинную правду.

 - Пошел ты!..  -  сказал Стоун, успев поставить точку в разговоре до того, как тот схватит рядом лежащий автомат.

Приближались полицейские сирены. Блэк снова должен был уходить...

 

                                                    Глава  5

 

Времени было катастрофически мало. Алекс быстро оглядел поле брани и, схватив пистолет и автомат, на которых были его отпечатки, стремглав направился наверх в свой номер, который на самом деле по стечению обстоятельств оказался чужим.

Но сие, было совершенно неважно и его мало волновало. Это должно было волновать КГБ и их отдел контрразведки, который не уследил за своим. Которого так хотели захватить исламские радикалы для своего почти гитлеровского плана "супер оружия"...

Это тоже почти не волновало Алекса. Это должно было волновать Союз, который вместе с Америкой по своей глупости подкормили мусульман и дали им оружие, а они вдруг решили, что это все само пришло и им захотелось революции.

Так же волноваться должен был Израиль, которому пришлось бы столкнуться с изделием русского гения. Правда, Израиль уже надирал задницу арабам и если бы не ООН, в

котором испугались, что евреи возьмут за месяц всю Африку, то видимо сейчас бы Стоун был в Каире, столице Египта, провинции Израиля. Может, это было бы и лучше. Трудно

сказать.

Он вообще философски относился к евреям. Он просто считал, что раз Господу это угодно, значит, пусть так будет. Он даже мусульман терпел. Хотя они убили его родителей и

всех жителей Христианской миссии, в Африке. Там было больше ста человек...

Блэк подбежал к своему номеру и, открыв его ключом, ворвался как смерч. Нужно было

забрать вещи и исчезнуть. Он потерял слишком много времени и сильно отклонился от

первоначального плана. Нужно было наверстывать.

Внезапно, из туалета донеслись шумы смываемой воды в унитазе. Он насторожился, повесив автомат, в котором не было патронов на левое плечо, взвел курок револьвера и медленно стал приближаться к двери ванно-туалетной комнаты.

Негромко, но отчетливо слышно, работало радио где-то на улице. Звучала песня Луи Армстронга из фильма "Доброе утро Вьетнам", хороший фильм, хорошая песня... Блэк был

уже у двери. Он стал с левой стороны, возле рукоятки и, слыша, как кто-то приближается

чтобы выйти. Стоун был готов встретить еще одного незваного гостя. Он был собран и выдержан.

Секунды пошли в растяжку, и он чувствовал, как стабильно бьется его сердце в нависшей как туман над землей, тишине. Ему всегда было ужасно интересно, что делает и думает человек, который стоит за дверью, не представляя своего будущего, грядущего за следующим шагом.

Щеколда щелкнула звучным резонансом, в эховом пространстве кафельного помещения ванны. Дверь открылась и на пороге ванной, поправляя штаны и застегивая ремень, предстал невысокий, худощавый, даже можно сказать "заморенный", человек около тридцати лет от роду. Он был в очках и помятой одежде. Он явно не был похож на террориста, хотя Блэк знал, как бывает, обманчива хилая внешность.

Человек остановился возле ванной, совершено не заметив, стоящего слева от двери,  Стоуна с увесистым стволом в руках.

 - Руки вверх!  -  негромко, но внятно произнес Блэк.

 - ААА!  -  заорал с испуга хилый и чуть не уронив штаны, раскорячив колени в стороны, чтобы они не сползли до конца, вскинул руки вверх, с лицом, которое может быть только в комедии.

 - Не убббиввваайте ммменння... – заикаясь, как жертва грабителей, проблеял он с легким

акцентом. Блэк знал этот акцент, эти смягчающие гласные и говорок с ударениями не

как в более простом и в то же время сложном английском. Это был русский акцент...

 - Застегни штаны, придурок!  -  сказал Алекс с раннего детства, считающий, что хлипким

людям живется сложнее, чем более сильным. И по мере возможности не стоит превращать

их закомплексованую жизнь в кромешный ад.

 - Хорошо - хорошо!..  -  протараторил русский по-английски, бегло, свободно, но с акцентом.

 - Ты кто?  -  спросил Алекс, слыша, что машины с полицией остановились и хлопают дверцы, судя по звуку, приехало человек восемь. Они остановились, выжидают. Понятно, такая пальба в центре города, пусть даже на взрывоопасном Ближнем востоке, это все же не привычно, если это не Бейрут.

 - Меня зовут Дмитрий Андреевич Дубков, я из КГБ,  -  промямлил хиляк, поправив очки и застегнув штаны, поднял руки.

 - Ясно...  -  сказал Алекс, на самом деле ничего не поняв. Зачем этот жалкий поц, нужен исламистам? Какое оружие он может им создать, или рассказать о нем? И вообще, как теперь выбираться?

 - Вы меня не убьете?  -  спросил он, сморщившись, будто у него схватило живот. И он с нетерпением ждал ответа.

 - Если не будете делать глупостей,  -  сказал Алекс.

 - Хорошо!  -  кивнул тот и ломанулся в туалет, где закрылся, и через пару секунд послышались характерные звуки "медвежьей болезни".

 - Ужас...  -  сморщившись и покачав головой, сказал Стоун, припоминая момент, когда как-тов Латинской Америке, когда он должен был устранить одного крупного нарко - босса, он

предварительно поел знаменитого чили... Он, конечно, выполнил заказ. Но вокруг, на небольшой полянке, на горе в джунглях. Был такой отвратительный запах, что даже птицы разлетались в стороны, а мухи падали замертво...

Пока спец из КГБ, устранял следы своего пребывания в туалете, "как это было по "инструкции", Алекс избавлялся от оружия.

Окна его номера выходили на ту часть улицы, которая была вне зоны видимости полиции. Поэтому автомат, он просто выкинул в окошко, предварительно вытерев с него отпечатки и попав в мусорный бак, который стоял довольно далеко от окна.

 - Какой ужас, я просто вывернут на изнанку...  -  снова выходя из сортира, сказал хилый.

 - Да уж...  -  неопределенно, по неясному поводу буркнул Алекс, и по привычке проверив

револьвер на наличие в нем патронов, вытер его и выкинул в тот же бак, что и автомат.

После этого, не обращая внимания на русского гостя и не выпуская его из виду, Стоун

взял сумку с фотоаппаратурой и повесил ее на плечо, а чемодан с вещами взял в руку.

Проверив свою мобильность, он поставил чемодан на пол, и быстро достав из сумки небольшой репортерский "Кэнон", приготовился прорываться с "боем".

 - Вы куда?  -  спросил мелкий очкарик.

 - Отвали,  -  огрызался Алекс.  -  Благодари Бога, за то, что я тебя не замочил коммуняка.

 - Я уже не коммуняка. Я порвал со своим прошлым и раскаялся в том, что не сбежал от этих поганых угнетателей русского народа,  -  выпалил несколько обиженно Дубков.

 - Ага, а я Римский Папа.  -  Злобно ухмыльнулся Стоун. Можешь оставаться, это твой номер.

Я попал сюда по ошибке.

 - Но меня похитят арабы, или убьют свои,  -  взмолился Дубков.

 - Мне плевать, не надо было иметь таких своих, чтобы потом от них прятаться,  -  Алекс подошел к двери и взялся за ручку замка.

 - Выведите меня из отеля и вывезите из Каира, и я никому не скажу, что вы убили всех этих арабов в низу, так им и надо...  -  крутнул Дубков.

 - Ах ты, красный засранец!..  -  понимая безвыходность ситуации, сказал Стоун. Замочить его было невозможно, внизу все оцепила полиция, и они бы услышали грохот, после которого план, гревший душу "фотографа "мог бы не получиться. А по-тихому, этот хлюпик не сдался, он бы начал орать и визжать.

 - Я спас вам жизнь...  -  аккуратно сказал очкарик.

 - Чего?  -  не поверив своим ушам, спросил Алекс,  -  Что ты городишь?

 - Помните, когда вы стояли на лестнице, и этот громила держал у вас на затылке ствол пистолета?..

 - Ну и?..

 - А помните, как кто-то крикнул, мутным голосом по-английски: "Эй, там, на низу!.. "А?

 - Ну?..  -  попав в сложную морально - этическую ситуацию, буркнул Алекс.

 - Так вот это был я...  -  сказал, почему - то замявшись, интеллигент.

 - Ну, спасибо,  -  выдавил из себя Стоун,  -  И что теперь?

 - Просто вывезите мен из Каира и все...  -  сказал Дубков, поправив очки.

Стоун подумал три секунды и, взвесив все за и против, посчитал, что не стоит рисковать

всем, из - за желания отомстить кагэбэшнику.

Кроме того, отец всегда говорил: "если твой враг в беде, помоги ему, а потом, если он останется врагом, сразись с ним в честном бою. И прости его, как бы не закончился бой... "

 - Скажи, ты, в каком отделе работал?  -  внезапно спросил Стоун.

 - В отделе технического шпионажа при Главном Управлении КГБ,  -  ответил Дубков,  -  А это имеет значение?

 - Да,  -  ответил Алекс, подумав, что он не нарушает профессиональную этику и этот хилый

Дубков, не является его прямым противником, по крайней мере, в данный момент он никто

и звать его никак. Хотя он мог быть кем угодно, просто в легенде...

 - Так вы согласны?  -  спросил с ужасом невысокий человек.

 - Пошли. Только больше молчи. И просто тащи чемодан. Понял?  -  сказал Стоун,  -  Если что, то ты мой ассистент.

 - А чем вы занимаетесь?  -  резонно спросил интеллигент, взяв чемодан.

 - Разве не понятно? Я фотограф...  -  почти иронично сказал Стоун, понимая, что мужик видел его в работе и вероятно догадывается, что с оружием он умеет обращаться.

 - Я примерно так и подумал,  -  вежливо поддакнул Дубков.

 - Хорошо, пошли... С Богом!  -  сказал Стоун.  -  Хотя ты, наверное, вонючий атеист?

 - Нет, я верующий,  -  сказал странный гэбэшник.

 - Интересно, а как же ты работал у своих?  -  поинтересовался Стоун прямо перед дверью.

 - Очень просто, я не был коммунистом и был верующим, но они терпели, потому что им,  нужны были мои мозги,  -  ответил он.                                                                 

 - Ладно, пошли...  -  сконцентрировавшись на своей роли, сказал Стоун, и они вышли из номера "43", в который привела их нелегкая.

Выйдя из номера, они направились практически слажено. Стоун вел "группу "из одного человека и ученик, несмотря на всю его нелепую внешность, держался вполне уверенно и явно человек был не глупый.

Внизу все оставалось по-прежнему. Трупы, разбросанные в количестве семи человек включая толстого администратора, которого завалили в суматохе свои же братки.

 - Что нам делать?  -  ужаснулся Дубков ошарашенный увиденным.

 - Вам, ничего, просто держите чемодан и будьте рядом, если хотите выйти отсюда,  -  сказал Алекс и начал отщелкивать кадры фотоаппаратом. Вспышки мелькали, как мини молнии,

а он сосредоточенно и профессионально снимал трупы, как заправский криминалист,

или прожженный криминальный репортер.

 - А, зачем это вам нужно?  -  спросил тошнотным голосом Дубков.

 - Чтобы выйти отсюда,  -  сказал Стоун,  -  Идем к выходу, только руки держите на виду...

Они вышли из двери отеля "Фараон "и этим поставили полицию в очень неловкое положение.

 - Стоять на месте! Не двигаться!  -  послышалось на английском, ибо "фараоны" видели, что

вышли не местные.

Они подбежали и скрутили "туристов". Повалив их на ступеньки и оттащив в машины,

начали дознание: кто такие и откуда...

 - Мы из Англии! Мы журналисты!..  -  заорал изо всех сил Стоун, что мгновенно сбило пыл

легашей и они прекратили скручивать людей и попытались выслушать.

 - Что вы там делали?  -  спросил один из полицейских, судя по погонам, капитан.

 - Это было ужасно! Мы с моим ассистентом вошли в этот отель, чтобы снять номера. Но тут вошли какие - то люди в масках и открыли огонь по присутствующим в холле. Мы успели скрыться, а остальные нет. Потом они убежали, а я снял все, потому что это моя работа,  -  тараторил в состоянии нагнетенного на себя страха и испуга Алекс.

 - Где они?!  -  заорал капитан полиции.

 - Они понеслись наверх, и я слышал, что там что - то грохотало...  -  сказал экспромтом Стоун.

 - Вперед! Наверх! А, ты, Малик со своими, с флангов!..  -  командовал "полководец". Все отхлынули как волна, а Алекс и Дубков не сговариваясь, ускользнули в проулок. 

Они двигались быстро, но, не привлекая внимания со стороны. После того как прошли

два квартала, сели в автобус. После чего к удивлению Дубкова вышли на следующей остановке.

 - Можно подумать, что вы не просто фотограф,  -  намекнул очкарик.

 - Можно подумать, что вы не просто ученый,  -  намекнул в ответ Стоун.

Пройдя еще пару кварталов, Алекс остановился и, вынув пленку из фотоаппарата, на которой были трупы в холле отеля, засветил ее. Она не пригодилась как якобы журналистская отмазка, а в другое время она могла быть практически уликой против него.

 - Так, из отеля я вас вывел,  -  перейдя на официальное "вы", сказал Блэк.  -  Теперь из Каира.

Но это сложнее, могу помочь сесть на автобус, или даже снять в аренду машину. Но на большее не рассчитывайте. У меня свои дела.

 - На автобусе я не могу, меня сильно укачивает, а на машине я не умею. У меня даже прав нет. Вы же обещали...  -  снова взмолился Дубков, будто не выросший ребенок с глазами старого бассета.

 - Послушай парень. Не искушай судьбу...  -  сказал Стоун, сделав максимально злобное

выражение глаз.

 - Если вы меня бросите прямо на улице, то я буду ходить за вами по всюду. Мне терять

нечего меня ищет половина советского дипломатического корпуса в Египте и местная

резидентура КГБ. Не говоря уже об исламистах и их конкурентах из похожих организаций подобного террористического толка. Да еще "Ми - 6 " из Англии. И, насколько мне известно, ЦРУ, в полном составе. Так что бросайте меня, я от вас не отстану, и со мной самые крупные теневые организации мира, будут ходить за вами по пятам.

 - А ты не думаешь, что я могу тебя просто замочить. Здесь этим никого не удивишь,  -  снова перейдя на "ты", прошипел злобный Алекс.

 - Пожалуйста, это лучше чем от их рук. Я вам все - таки жизнь спас. Буду невинно убиенный, глядишь грехи, Господь простит,  -  доставал Дубков.  -  Кроме того, вашему начальству очень не понравится, если они узнают, что вы убрали нужного им человека.

 - Какому моему начальству?  -  играя недоумение, спросил Стоун.

 - Точно не знаю, но по говору вы видимо из Америки, наверное, ЦРУ. И с оружием вы можете обращаться.  -  Анализировал сходу очкарик.

 - Во-первых, первых, я не из Америки, а только учился там, в Нью-Йорке. А, во-первых, вторых, нет у меня никакого начальства. И я не из ЦРУ, просто я служил в Иностранном Легионе...  -  выкрутился, во всяком случае, попытался Стоун. И самое главное, если бы я был из ЦРУ, то вы были бы уже в посольстве США, а может и в контейнере дипгруза, на пути в Вашингтон.

Дальше они шли молча. До того момента, как Дубков не спросил Стоуна о том, что его самого волновало не меньше, а вероятно даже больше.

 - Скажите, а как вы попали в мой номер?

 - Что вы имеете ввиду?                                                               

 - То, что сказал.

 - Все просто, я е знал, что в Каире два отеля с одним названием.

 - Тут их может быть даже три.

 - А вам - то, какого фига нужно было в этом захолустном отеле?  -  спросил Стоун, выведывая информацию, которая могла пригодиться.

 - Очень просто. Здесь была назначена моя встреча с одним человеком, который обещал

мне помощь в переправке в Канаду,  -  ответил Дубков.

 - Ага, а получилось, что чуть в Иран не попал!  -  засмеялся Стоун.

 - Да, это смешно. Но если бы я не задержался на сутки в поезде из Александрии, то мне бы пришлось сейчас лететь в мешке в Исламабад.

 - Они почему - то засмеялись, хотя смешного не было ничего и оба посмотрели на весьма привлекательную египтяночку, которая имела линии лица, словно бы была потомком

самой Нифертити.

Несмотря на то, что они были в принципе разные люди, судьбы были, вероятно, похожи.

Они оба были не самые тупые на Земле, и оба философски относились к жизни. Но самое главное, у них не было дьявольского азарта по поводу конкуренции со стороны противника. В их областях, конкурентов для них практически не было. И они это знали...

В течение часа, окольными путями, на двух автобусах, Стоун доставил Дубкова в канадское посольство в Каире и, уломав его, убедил в том, что лучше представиться каким-нибудь диссидентом и тогда можно рассчитывать на помощь.

 - Но у меня нет даже документов,  -  сказал Дмитрий Андреевич.

 - Правильно, так и скажите, что были на симпозиуме и сбежали от наблюдения прямо из

гостиницы. А документы были под контролем контрольной группы из КГБ,  -  посоветовал

Стоун, зная несколько историй с подобным развитием. Людям действительно некуда было деваться, и они приносились в посольства буквально в тапочках.

 - Вы думаете, они меня не узнают?  -  видимо зацепившись за зыбкую надежду, спросил

ученый.  -  Я весьма известен в научных кругах,  -  не без гордости заявил он.

 - Я тоже известен в узком кругу специалистов, но это не значит, что меня узнают на улице

как Майкла Джексона,  -  метафорически ответил Стоун, которого в узких профессиональных кругах знали только по рабочему прозвищу "Блэк". Но в лицо, практически никто и

никогда не видел, так было положено по инструкции. Чтобы избежать провала...

 - Хотя в лицо меня мало кто видел, и я впервые выехал за границу, для того, чтобы на месте проконсультировать местных по поводу технических сложностей, которые возникли у них с проданным им Союзом оборудованием,  -  сказал Дубков, когда они вышли из автобуса и шли по тротуару.

 - Супероружие?  -  поинтересовался Стоун.

 - Нет. Просто что - то вроде опреснительной станции. Но вам лучше этого не знать,  -  он был вежливый и воспитанный человек. Было трудно поверить, как этот научный таракан

смог сбежать от приставленных к нему трех гэбэшников.

 - Ладно, меня это мало волнует,  -  сказал Стоун, понимая, то если бы он сдал этого русского своим, то, как минимум получил бы крупное вознаграждение, так как повышать уже было некуда. Хотя ему могли позволить перейти на теоретическую работу и конфликт с совестью по поводу убийств людей, был бы устранен. Но тогда бы он знал, что он продал человека. Пусть даже врага, но это было подло. А родители учили его, никогда не подлить.

Они подошли к посольству, остановившись за двести метров до забора. Ближе было нельзя, так как Стоун знал, что где-нибудь по близости есть "наружка" КГБ. Они держали под контролем все посольства всех крупных капиталистических и даже социалистических стран, которые входили в круг интересов СССР. Точно так же, как ЦРУ. Парни из Ленгли контролировали даже своих союзников по НАТО, как парни с Лубянки, своих из Варшавского договора. Противостояние было во всем. Поэтому нужно было очень внимательно смотреть по сторонам и всматриваться в лица, незаметно конечно.

Правда, в таком тотальном контроле, были свои плюсы. Всегда, когда что - то делается с неистовостью и желанием подчинить себе все и вся, найдется лазейка, порой даже не

одна, которая позволит все это обойти. Что и планировал сделать Стоун, для того, чтобы

выполнить обещание историческому соотечественнику, который мог бы проще избежать

проблем. Он мог бы просто прийти в посольство США и сказать кто он. Он бы получил все, что требовалось бы его душе, взамен на секреты. Но этот странный русский решил, что его изобретение угроза для мира, в чьих бы руках оно не находилось. И поэтому, отказывался продавать тайну. Он просто хотел исчезнуть и жить, как ему хочется, а не как ему приказывают. В принципе нормальное человеческое решение. Вполне естественное. Только не всегда выполнимое... 

 

--------------------------------------------------------------------------------------------------

Это не конец!..

 

Anatoly Urvantsev

© Copyright 2004